НРАВЫ БЕЛОРУССКОЙ ШЛЯХТЫ: ПОМЕЩИКИ ЦЫБУЛЬСКИЕ (часть 1/2)

Автор: Светлана Луговцова

Когда речь заходит о белорусской шляхте XIX столетия, мы вспоминаем, прежде всего, выдающихся поэтов, писателей, композиторов, художников, просветителей. Воображение само рисует образы Адама Мицкевича, Яна Барщевского, Владислава Сырокомли, Михала Клеофаса Огинского, Валентия Ваньковича, Наполеона Орды, Игнатия Домейко… Кому-то ближе героические личности Тадеуша Костюшко и Кастуся Калиновского, других участников мощных антиправительственных восстаний. Мы ценим и любим этих представителей белорусской шляхты не только за их волшебное творчество, неутомимую деятельность во благо Родины, но и за те высокие стандарты человеческих качеств и взаимоотношений, которые они задали, как ориентиры, нам, потомкам.

Вместе с тем, белорусская шляхта являлась весьма обширной группой общества, демонстрируя наиболее высокие показатели численности в Российской империи. На срезе первой половины XIX века речь идет о 200 тыс. чел., абсолютное большинство из которых являлись мелкими землевладельцами или совсем не имели недвижимого имущества. Мы мало знаем об их образе жизни, семейных взаимоотношениях, общественных связях.

В колоссальной мозаике из 200 тысяч пазлов есть все оттенки белого. И серого. И любого другого цвета.

Знакомьтесь, пазл первый: помещики Цыбульские.

История мелких землевладельцев Витебского уезда Цыбульских сохранилась среди документов Витебского губернского дворянского собрания в фондах Национального исторического архива Беларуси. Дело было заведено в 1854 г. по жалобе Казимира Цыбульского, обращенной к генерал-губернатору Витебской, Могилевской и Смоленской губерний Павлу Николаевичу Игнатьеву.

Содержание объемного документа интересно тем, что раскрывает подробности быта, уровень образования, нравственности трех поколений шляхетской семьи на протяжении длительного периода (с 1838 г. по 1859 г.).

В 1854 г. Казимир Цыбульский пожаловался генерал-губернатору П. Н. Игнатьеву на деятельность витебского мещанина Мартина Микулина. Последний распускал в принадлежащей Цыбульскому деревне Высокой слухи о поражении русских войск в Крыму, уверял крепостных, что «неприятель скоро придет в наш край для освобождения крестьян от помещичьей власти». Деятельность Микулина привела к тому, что крестьяне, принадлежавшие Цыбульскому, вышли из повиновения и перестали подчиняться распоряжениям помещика.

Столь тревожные новости обеспокоили генерал-губернатора. Он приказал чиновнику по особым поручениям штабс-капитану Апухтину как можно быстрее выяснить обстановку в имении Смоляки (деревня Высокая являлась частью имения) и доложить о результатах расследования.

Деятельность чиновников по особым поручениям являлась важным и, на мой взгляд, эффективным звеном в системе местного управления Российской империи.

Генерал-губернатор часто поручал им прояснить ситуацию негласным образом, не привлекая широкого внимания, по делам наиболее острым (в политическом отношении) и деликатным (в личном). Чиновники по особым поручениям «прощупывали» обстановку на местах, что помогало главе региона принять взвешенное решение.

Именно таким негласным расследованием о взбунтовавшихся крестьянах в деревне Высокая занялся штабс-капитан Апухтин. Он выяснил следующее:

1. Имение Смоляки и 21 чел. крестьян в нём (речь идет о крестьянах обоего пола) ранее принадлежали дворянке Варваре Ольшанской (бабушке Казимира Цыбульского), которая передала его в собственность внукам.

2. В 1838 г. в связи со смертью отца малолетних Цыбульских (зятя Ольшанской) над имением была назначена опека. По достижении Казимиром совершеннолетия опека была снята в 1848 г. и оставлена только на небольшой части имения, принадлежавшей младшей из трех сестер Цыбульских Сабине.

3. Опекун малолетней, дворянин Краснодембский, управлением имением не занимался, а 12-летняя Сабина «не знает азбуки и ходит полунагая».

4. При жизни отца Цыбульских имение Смоляки было в хорошем состоянии. Но после того как управление перешло в руки Казимира ситуация резко изменилась. К 1854 г. по имению числилось: недоимок по уплате налогов на сумму 920 руб., невыплаченной ссуды — на 891 руб. Общий долг по имению составил 1811 руб. 55 коп. серебром. При этом шляхетское семейство находилось «в величайшей нищете, так что

«не имеют ни обуви, ни платья и спят на соломе, а на днях последняя штука холста была отдана в корчму под залог на вино и табак».

5. 23-летний Казимир Цыбульский, несмотря на все усилия родственников, нигде не служил и ничему не учился. Две его сестры были определены в свое время в пансион. Но они откуда сбежали. По утверждению Апухтина, «разврат и бедствия» Цыбульских дошли до такой степени, что

«крестьяне стыдятся сознавать их господами»

6. Казимир Цыбульский управлял имением с помощью дворянина Сипайло. Все советы последнего были направлены на то, чтобы незаконным образом завладеть собственностью крепостных крестьян. Например, в 1850 г. из зажиточного крестьянского двора «якобы для работ в господском доме был взят крестьянин Борис Евдокимов (73 лет), а вместе с ним корова, два теленка и две овцы». Телят и овец Цыбульские быстро съели. Корову кто-то украл, за что помещики отняли последнюю корову у крестьянина Емельяна Трофимова (в ночь кражи Емельян был сторожем). Кроме того, у Трофимова, не имевшего лошади, Цыбульские забрали запас сена на 15 руб серебром, пообещав купить ему лошадь, но обещание не выполнили. А старика Евдокимова отправили домой с пустыми руками.

7. Витебский мещанин Микулин никаких слухов в деревне Высокой не распускал. Недовольство крестьян и неподчинение их помещику было вызвано другой причиной. Весной 1854 г. Казимир Цыбульский предложил крепостным присягнуть, что они имеют нужду в продовольствии. Крестьяне присягать категорически отказались, так как под этим предлогом помещик уже получал ссуду, из которой им ничего не досталось. Ещё в 1852 г. крепостные жаловались, что Цыбульский получил ссуду на семена, им ничего не дал, незаконно отбирал скот, сено, продукты домашнего хозяйства. По распоряжению Витебского гражданского губернатора в 1852 г. местный земский исправник провел расследование по этой жалобе. Он пришел к выводу, что крестьяне «по малолетству владельца разбаловались, привыкли к пьянству, самовольно истребляют лес для продажи дров в Витебске».

Правда, штабс-капитан Апухтину выяснил, что должность земского исправника Витебского уезда в 1852 г. занимал родной брат дворянки Ольшанской, бабушки Казимира Цыбульского.

8. Кроме того, чиновник по особым поручениям сообщил, что в имении Смоляки проживала шляхтянка Уршуля Есипович, имевшая незаконнорожденного ребенка от Казимира Цыбульского, а также дворянин Сипайло, 50 лет от роду, бросивший жену и детей «в неизвестном месте» и имевший незаконную связь с сестрой Казимира Леокадией.

Интересная картина нравов, царивших в семье Цыбульских, вырисовывается, не правда ли? Во всяком случае, Белорусского генерал-губернатора ситуация в имении Смоляки заинтересовала. На основании доклада штабс-капитана Апухтина в июле 1854 г. П. Н. Игнатьев поручил открыть официальное расследование по делу. Выясним, чем оно закончилось.