ОТ ДЕРПТА ДО ВЕРРО (часть 1)

Булгарин Ф. В. Путевые заметки на поездке из Дерпта в Белоруссию и обратно весною 1835 года.
Предисловие.

Путь от Дерпта до Верро [соврем. Выру — город в Эстонии], 2 мая.

Окрестности Дерпта верст на тридцать или сорок кругом города представляют род оазиса, цветущего плодородием среди почвы неблагодарной, глинистой и песчаной. За исключением окрестностей Дерпта и Фелина [Феллин или Вильянди — замок Тевтонского ордена],

почва в Лифляндии вообще чрезвычайно дурна, и только немецкое трудолюбие, постоянство, терпение были в состоянии победить упрямую природу

посредством доведения земледелия до высокой степени совершенства и заставить песчаную и глинистую землю производить богатые урожаи. Но упорная песчаная и глинистая почва часто отмщает за насильственное свое преобразование и при каждой засухе лишает трудолюбивого земледельца плодов его усилий. Прошлый год урожаи в Лифляндии были весьма плохи, и если б не было сельских запасных магазинов, то нужда в хлебе была бы повсеместная.

В нынешнем году еще хуже, и вряд ли крестьяне будут в состоянии заплатить долг в магазины и прокормить себя.

Озимый хлеб хорош только от Дерпта до мызы Варбуз, в 35 верстах от города. За глубоким оврагом, образуемым цепью холмов, составляющих прелестный ландшафт, начинается бесплодие.

Отсюда до самого города Верро страна пустынная, дикая, бесплодная: песок, лес, кустарники и кое-где пахотные поля с жалкими всходами ржи.

Город Верро. Благодеяния, оказанные России Екатериною Великою, пребудут навеки незабвенными. Она была исполнительницею умственного завещания Петра Великого в полном смысле слова и, поняв совершенно его намерения, всю жизнь трудилась для приведения их в действие. Главный недостаток России, малолюдность в сравнении с пространством и малое число городов, средоточия промышленности, Екатерина Великая старалась изгладить, пользуясь всеми благоприятными обстоятельствами. При ней начал населяться южный край. Она вызвала колонистов в наши хлебородные степи. Она положила основание многих городов, большое которых число уже процветает. Если б введенное ею в Лифляндию русское «Городовое положение» удержалось доселе, Лифляндские города не были бы втянуты в долги и теперь процветали бы, как и прежде. Заботясь о благосостоянии Лифляндии и понимая истинные нужды этой страны, часто несогласные с потребностями некоторых лиц торгового сословия, жаждущего всегда монополии и привилегий,

Екатерина Великая вознамерилась построить город для оживления пустынной страны между Дерптом и Псковом.

Выбор места поручен был лифляндскому генерал-губернатору Броуну. В это же самое время предположено было привести в исполнение план Петра Великого, а именно, соединить Чудское и Псковское озера посредством Эмбаха и канала с Балтийским морем, под Перновом. Броун сделал ошибку или, быть может, был обманут при выборе места для нового города.

Если б Броун основал город близ того места, где находится мыза Раппин [соврем. город Ряпина в Эстонии], то по соединении Чудского и Псковского озер с Балтийским морем Раппин сделался бы значительным торговым городом и не только возвысил бы Пернов [эст. Пярну], но сам соперничал бы с Ригою в торговле льном и вообще русским товаром. Внутренняя Лифляндия, губернии Псковская, Новгородская и Витебская ожили бы и процвели.

Дерпт также разделил бы выгоды внутренней торговли, и не только внутренняя Лифляндия, но и Белоруссия никогда не нуждалась бы в хлебе, имея водяное сообщение с морем. Судьба хотела иначе. Броун основал город возле мызы Верро, на берегу ручья Boo, соединяющего два небольшие озера Таммулла и Ваггула, которые полезны толь¬ко для ловли мелких рыб и купанья, а не для торговли. Городу даны права и герб, изображающий возрастающую елку на земном холме. Городовые права не обогатили жителей, и елка не возросла значительно до сих пор. Город построен правильно, главные три улицы вымощены, четвертая мостится теперь.

Деревянные домики довольно красивы, чисты, покрыты черепицей и выкрашены. Две каменные церкви, одна лютеранская, другая православная, служат лучшим украшением города.

Магистрат и почтовой дом также каменные. Есть также несколько частных каменных домов, всего до десяти, из которых лучший принадлежит содержателю частного мужского пансиона г[осподину] Криммеру.

Этот пансион для Верро есть то же, что университет для Дерпта.

Они поддерживают оба эти города и, так сказать, живят и питают их. О пансионе Г[-на] Криммера слыхал я везде весьма много хорошего. Обучающихся в нем до 65-ти мальчиков, между которыми много из отдаленных русских губерний. Г-н Криммер содержит частных учителей, гувернеров и сам управляет учебною, нравственною и хозяйственною частями. Недавно жена учителя французского языка в пансионе Криммера, г-жа Симон, завела пансион для воспитания девиц. Познания и характер г-жи Симон, по уверению всех ее знающих, ручаются за успех ее предприятия.

В городе всего до ста домов и около 700 жителей, немцев, русских и эстонцев.

В этом числе всего двенадцать человек купцов, занимающихся торговлею льна и пеньки и мелкою продажею товаров, необходимых в крестьянском быту.

О предметах роскоши — ни слова! Город только и держится отсутствием всякой роскоши и строгою умеренностью во всех отношениях.

Весь торговый оборот может простираться, в хорошее время, до ста тысяч рублей в год. Не будь этот городишка населен немцами, и не будь он под управлением немцев, он давно бы лежал в развалинах. Но благодаря немецкой чистоте, немецкому трудолюбию, праводушию и бережливости город имеет вид благосостояния и гораздо лучше, по крайней мере, чище всех городов уездных, виденных мною на расстоянии двух тысяч пятисот верст.

Вот образчик немецкой мещанской жизни и причина безбедного состояния немецких городов!

Я зашел в Верро к булочнику, чтоб купить на дорогу белого хлеба и, по моему обыкновению, потолковать о здешнем житье-бытье. Белого хлеба не было готового, а новый еще не поспел (это было в четыре часа утра). На мои жалобы булочный мастер отвечал, что продает в сутки только на десять рублей белого хлеба, а потому не имеет нужды запасаться им. Булочников два в городе, итак, в нем потребляется всего на двадцать рублей белого хлеба в день. Возьмите в соображение, что здесь до ста учеников достаточных родителей и что у двенадцати купцов также должно быть около двадцати четырех человек детей, которые все вместе должны бы скушать, по крайней мере, на двенадцать рублей булок то на весь город, в котором более ста семейств, остается только белого хлеба на восемь рублей. Эта мелочная статистика объясняет все дело. По одежде протягивай ножки.

Трактиров или заездных домов в Верро нет вовсе. Приезжие и проезжие останавливаются или на почтовом дворе, или у обывателей.

Я остановился у купца Тидемана, который принимает к себе приезжих во всякое время и услуживает им с ловкостью и любезностью французского трактирщика. В другой комнате, рядом с моею жил чудный странствующий врач, некто г-н Гессе, рижский уроженец, известный во всей Лифляндии. Это бич ужасных солитеров! Самый упорный из этих завоевателей человеческого желудка не усидит от трех атак г-на Гессе и должен ретироваться из своей цитадели. Г-н Гессе исцелил, при мне, хозяина дома, страдавшего многие годы, и употребил только три приема своего лекарства.

В книге, в которую вписываются, собственноручно, все исцеленные г-н Гессе, находится более пятисот имен. Он не учился медицине и был купцом в Риге. Единородный сын его страдал от солитера и был исцелен каким-то простолюдином. Г-н Гессе купил у него секрет и пустился лечить из любви к человечеству, как он говорит. В самом деле, он не корыстолюбив, не торгуется и доволен всем, что ему дадут. В доказательство, что лекарство его не заключает в себе никаких ядовитых веществ, он принимал сам, по несколько раз, свое лекарство, в моих глазах. Я не медик, не берусь судить о достоинстве лекарства г-на Гессе, но что оно действительно, в этом нет со¬мнения. Древностей в Верро нет никаких, кроме старых и ветхих полов. Осматривать было нечего, и я на другие сутки отправился далее.

Полный текст с комментариями автора (Ф. Булгарина) и специалиста по эпохе (А. Федуты) читать здесь:

Булгарын Фадзей. Выбранае; уклад., прадм. і камэнтар А.І. Федуты. – Мн.: Беларускі кнігазбор, 2003. – С. 171 – 223.