ПЯТЬ ПРИЧИН, ПОЧЕМУ КАЖДЫЙ БЕЛОРУС ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, КТО ТАКОЙ ФАДДЕЙ БУЛГАРИН

Автор: Светлана Луговцова

5 июля 2019 г. исполняется 230 лет со дня рождения Тадеуша (Фаддея) Булгарина. Почему нам нужно знать о нём?

1. Он наш земляк.

Булгарин родился 5 июля 1789 г. в имении Перышево Минского воеводства Великого княжества Литовского и был назван в честь кумира отца Тадеуша Костюшко. Его родителями были представители двух старинных шляхетских родов.

Род отца, Бенедикта Булгарина, — человека необузданного нрава и редкого чувства юмора, которому удавалось перещеголять в выходках самого Кароля Радзивилла («Panie Kochanku»), вел происхождение от легендарного Скандербега. Потомки великого албанского воина переселились в Речь Посполитую за несколько веков до рождения Тадеуша, занимали высокие должности в государственном аппарате, неоднократно награждались высшим орденом Белого Орла.

Мать, Анеля, происходила из древнего шляхетского рода Бучинских, представитель которого Ян Бучинский был канцлером Лжедмитрия I.
Детство Тадеуша прошло в имениях Маковищи недалеко от Глуска, Высокое в Оршанском уезде, Русиновичи Минского уезда, Минске и Несвиже, откуда мать увезла сына в кадетский корпус в Санкт-Петербурге.

2. Булгарин считал себя литвином.

Имея в виду принадлежность к Великому княжеству Литовскому.

Для русских он был «поляком». Для поляков — «русским». Типичная белорусская история.

Булгарин земляков не забывал. Многим из них (от Адама Мицкевича до Адама Киркора) он помогал. Фактически все известные литвины, по тем или иным причинам оказавшиеся в Санкт-Петербурге, испытали его теплое участие в своей судьбе. Или хотя бы обедали в его доме. Перечислю участников таких обедов в рождественские дни на рубеже 1827–1828 гг.: Адам Мицкевич, Валентий Ванькович, Франтишек Малевский, Юзеф (Осип) Сенковский, Александр Ходзько, Юзеф (Иосиф) Олешкевич, Александр Орловский, Людвиг Бернатович, Мариан Песецкий, Александр Крушинский, Адам Ленский, Людвик Ельский, Лев Сапега, Константин Залесский, Юзеф (Осип) Пржецлавский…

Это булгаринский мир. Круг. Воздух, которым он дышал.

3. Булгарин знал и ценил белорусский язык.

Редкое качество для образованного человека в девятнадцатом столетии, не слишком частое в двадцать первом. В частности, в одном из номеров «Северной пчелы» за 1844 г. он писал:

«Белорусы имеют свое собственное наречие, которое некогда называлось руським языком и этим языком говорили по всей западной Руси и князья, и бояре, и шляхта, и крестьяне, и этот язык был письменный. Этим языком написаны Литовский статут и все акты В. Княжества Литовского, на этом языке писали и стихами и прозою, этим языком белорусские крестьяне, мещане и однодворцы говорят и поныне, распевают на нем свои народные песни».

4. Родину наш герой искренне любил.

С большой теплотой писал о ней в своих воспоминаниях, романах, путевых заметках. Вы знаете, где находится Рай? Не уверены, что он на Земле? А Булгарин четко указал его место на географической карте. Булгаринский рай в Минской губернии, где пшеница в рост человека, реки переполнены рыбой, леса — дичью и мёдом, а на болотах собирают манну небесную.

Возникает, правда, неудобный вопрос: почему имение для собственной семьи Фаддей Венедиктович купил под Дерптом?

На мой взгляд, Булгарин сделал осознанный выбор в пользу будущего в Российской империи. Будущего не только своего, но и Отечества. В рамках империи, по его мнению, было возможным стабильное социально-экономическое развитие бывших польских земель. Он сделал этот выбор не после, а до восстания 1830–1831 гг.
Купив имение Карлово на окраине Дерпта в 1828 г., редактор «Северной пчелы» в прямом смысле дистанцировался от подготовки к восстанию, о которой хорошо знал. Конечно, можно было приобрести имение где-нибудь в Рязанской или Саратовской губерниях, но Булгарин — европеец. Составляющие его счастья — это и хорошие дороги, и философские разговоры, и выполнение взаимных обязательств. Всё это он надеялся найти в университетском Дерпте.

5. Первым пересадил на русскую почву европейские жанры

Фельетона, авантюрно-плутовского и исторического романа, исторического очерка и военного рассказа, утопии и антиутопии. Он яркий носитель украинско-белорусской миссии: освоения, переработки и внедрения новинок Запада на Востоке. В XVII столетии выходцы из Речи Посполитой принесли в Россию партесное пение и вычурность барокко. В XIX веке новые формы литературной и издательской деятельности.

Булгарин — дедушка всех современных журналистов, копирайтеров, блогеров… Почему же внуки не празднуют его юбилей? Где благодарность: восторженные публикации, научные конференции, креативные флэшмобы в футболках “Я love Булгарин”? Ау? В информационном пространстве тишина.

Во-первых, никто не дал команду праздновать. А нам как-то привычней по команде.

Во-вторых, у Булгарина дурная репутация. Просто отвратительная: предатель, доносчик, агент III Отделения. К счастью, во все времена у Фаддея Венедиктовича были не только враги, но и друзья. Есть они и сегодня. Исследователи А. Рейтблат и А. Федута убедительно доказали, что он не был платным агентом, скорее консультантом и аналитиком. В 1998 г. Рейтблат опубликовал увесистый том записок Булгарина в III Отделение, из содержания которых каждый может сделать собственные умозаключения, о чем писал их автор. Но многие ли читают серьезные работы литературоведов, а тем более оригинальные документы XIX века?

Что такое донос? Он имеет отношение к конкретному человеку и прежде всего информирует компетентные органы про чью-то антиправительственную деятельность, неблаговидные поступки. Многие булгаринские записки никаких конкретных личностей не касаются, а представляют собой анализ ситуации по проблеме. Кроме того, во многих записках он выгораживает прямо или косвенно своих друзей, знакомых и просто людей, которых считал порядочными. Управляющий Третьим отделением Максим фон Фок неоднократно интересовался мнением Булгарина о чиновниках и часто получал весьма лестные характеристики их профессиональных и личных качеств.

Булгарин vs Пушкин и К

Мы до сих пор смотрим на Булгарина глазами писателей пушкинского круга, т.е. его литературных оппонентов.

Именно Пушкин и К создали одномерный образ Булгарина как бездарного литератора и шпиона III Отделения.

Почему? Прежде всего из-за идейных расхождений. Наш земляк избрал адресатом своего творчества «среднее состояние». Для писателей пушкинского круга (которых Булгарин довольно точно назвал «литературными аристократами») наиболее авторитетной инстанцией был салон, где немногие избранные определяли литературную иерархию. Они рассматривали Булгарина как выскочку, который, не получив признания от заслуженных литераторов, самовольно присвоил себе право писать, да ещё и оценивать других.

Для Булгарина показателем достоинства произведения были популярность и коммерческий успех, который достигался систематическим тяжелым трудом.

Писатели пушкинского круга к такому оказались не готовы. Получив в 1832 г. разрешение на издание газеты «Дневник», Пушкин так и не приступил к её изданию. Он признавался: «мы слишком ленивы, чтобы переводить, выписывать, объявлять etc.» Близкий друг Александра Сергеевича и первый кандидат в члены редакции, князь А. А. Вяземский, не надеялся, что им удастся издавать не то что ежедневную газету — даже ежемесячник.

Неслучайно вал критики обрушился на Булгарина в 1829 г. именно после ошеломительного успеха его романа «Иван Выжигин».

В том же году стало известно о контактах Булгарина с III Отделением. После этого разгорается ожесточенная борьба. С каждой стороны следуют исключительно резкие выпады пасквильного характера, с намеками на обстоятельства частной жизни (причем пушкинская группа в этом отношении выглядит никак не лучше Булгарина, скорее наоборот. Они опускаются до неприличных шуток в адрес его жены и тещи, которые не имели под собой никаких оснований). В этой-то полемике и рождается кличка «Видок Фиглярин». Пушкин первым сравнил Булгарина с Видоком, начальником парижской тайной полиции.

На основании анализа эпиграмм Пушкина, Вяземского, Баратынского и др. А. Рейтблат выделил основные «обвинения» против Булгарина. Его упрекают в доносительстве («Видок», «доносчик»), враждебности к России и предательстве ее интересов («из злобы к русским… ходил он под орлом французским», «против отечества… служил злодею»). Основной стимул его деятельности — деньги («торгаш», «на Парнасе ты цыган», «завтра будет он татарин. Когда б за то ему дать грош»). Упрекают Булгарина в неискренности и обмане читателей («В своих листах душонкой ты кривишь. Уродуешь и мненья и сказанья…»). Характерен также упрек в непринадлежности к свету («В салоне ты решительно лакей», «он в мещанской дворянин»).

Что касается обвинений в торгашестве, то я уже сказала: завидовали потому, что сами не могли заработать больше.

По поводу службы Булгарина во французских войсках, то это для русских являлось предательством (кстати, Булгарин вступили во французскую армию, когда Франция и Россия были союзниками), а для сторонников восстановления Речи Посполитой — патриотизмом.

Снобистские упреки в «несветскости» скорее порочат авторов подобных высказываний, а не их адресата.

«Благодаря» Пушкину и К облик Булгарина незаслуженно превратился в карикатуру, имеющую очень мало общего с оригиналом.

Мы ведем себя как малыши из детского сада, которым воспитательница когда-то (200 лет назад!) сказала, что Булгарин — ябеда и грубиян. И, вообще, он из не из нашей группы. Не стоит водить с ним хоровод.

И мы поверили. Чужой тёте.

Булгарин без нашей поддержки обойдется. От мирских страстей он далёк. Сможем ли мы, наконец, выбраться из песочницы и самостоятельно решать, кого нам брать в хоровод?