СМЕРТЬ ОТЦА. ВЫБОР ВЕРЫ (часть 27)
От слез я перешел к какому-то онемению чувств, и недели две не мог ничем заняться.
От слез я перешел к какому-то онемению чувств, и недели две не мог ничем заняться.
Как будто в лихорадке схватил я перо, и стал писать… Слезы и чернила лились на бумагу.
Государь уронил трость. Толпа кадетов бросилась поднимать ее, некоторые падали, и, вырывая трость друг у друга, стали чуть не драться между собой.
Ремесло фальшивого игрока соединяет в себе все пороки. Нет такой подлости, на которую бы он не решился, чтобы заманить в свои сети человека.
Надлежало повиноваться, или, лучше сказать, не надлежало, но хотелось повиноваться — и я замолчал.
Я остался один в Москве и очень соскучился. Сердце мое чего-то жаждало; я искал наслаждений и не находил.
Бывало, придешь к вельможе: он лежит себе в халате на диване, а перед ним стоят стрункою князья и генералы и ожидают сигнала плакать или смеяться.
Матушка совершенно выздоровела. Но красота ее исчезла: лицо покрылось рубцами и рябинами, волосы внезапно поседели, глаза потеряли живость.
В альбоме изображается характер короля, или, правильнее, его бесхарактерность. Серьезное перемешано с пошлым, а высокая мудрость с цинизмом.
Я был смешан в толпе, и хотя был сирота, но уже не животное, которое беспрестанно погоняли!
КОНТАКТЫ | ПРИСОЕДИНЯЙСЯ | ||
Белорусский проект, где каждый может рассказать о том, как он учится, творит, отдыхает |
Хочешь стать автором? |
mocny.by@mail.ru |